В раздел
СТИХОТВОРЕНИЯ Николая Васильевича
РЕМОРОВА
Тамбовские
исповедники
Александр Реморов —
протоиерей Кафедрального
Вознесенского собора, ректор
Новосибирского
православного богословского
института. Его жена Татьяна
Реморова — регент
Архиерейского хора
Кафедрального Вознесенского
собора, завуч приходской
школы
АРХИМАНДРИТ МАКАРИЙ.
Краткое жизнеописание.
Рассказ С. Панфилова
об Архимандрите Макарие - в
Сретенском храме Бердска.
|
Сегодня в нашей
гостиной удивительные люди.
Своим высоким служением Богу,
сердечными заботами о
духовном просвещении они
несут свет знаний, любви, веры.
Александр Реморов —
протоиерей Кафедрального
Вознесенского собора, ректор
Новосибирского
православного богословского
института. Его жена Татьяна
Реморова — регент
Архиерейского хора
Кафедрального Вознесенского
собора, завуч приходской
школы
— Отец Александр, позвольте
испросить у Вас
благословения и
поблагодарить за возможность
побеседовать с Вами. Вы
бережно храните свои
семейные традиции, светлую
память об отце, деде, бывших
видными священнослужителями.
Расскажите, пожалуйста, о
своей родословной.
— Я встречался со многими
людьми, которые, несмотря на
не очень благоприятные годы,
хранят и чтут семейные
традиции. Совсем недавно мне
довелось увидеться с
двоюродным внуком
митрополита Алтайского
Макария. Как трепетно хранит
он все воспоминания о
митрополите Макарии (Невском)!
Да и в нашем храме много таких
людей, которые дорожат
семейными традициями. Вообще,
это свойственно большинству
россиян. Иногда доходит и до
забавного. В глубинке, в
отдаленных сибирских селах,
видишь, как рядом с иконкой,
семейными фотографиями висит
портрет Ленина.
Моя семья — священническая.
Отец, дед, прадед были
священнослужителями. Один
мой дедушка, протоиерей
Михаил Иванович
Всеславинский, умер на
Беломорканале. В тридцать
шестом... А второй дед, Николай
Васильевич Реморов,
скончался в 1919 году. Мы с
папой ездили на его родину —
в село Сядемка Земетчинского
района Пензенской области. И
мы увидели, что там жива
память о нем. Дедушка очень
любил своих прихожан, а они
его. Тропа молитвенной памяти
не зарастала к нему. Его
могилка ухожена, оградка
покрашена. И это при всей
строгости советской власти (мы
ездили туда где-то в
восьмидесятые годы). В 1998 году
в Новосибирске вышла книга
стихов моего дедушки,
священника Николая Реморова
— «И помысл чист, и крепок щит».
— Эти стихи сохранили Вы и
Ваш отец?
— Да. У деда было четыре
тетради стихов. Он печатался
раньше в Тамбовских
Епархиальных «Ведомостях».
Была выпущена отдельная
книжечка его поэзии в
прославление Святителя
Пятирима Тамбовского. Все его
стихи в основном
религиозного содержания. Об
этом можно судить даже по их
названиям: «Сеятель», «Семя»,
«О рождении Христа», «О жизни
Спасителя»... Особенно мне
нравится «Благовещенье», где
есть такие строки:
«Хижина простая. Тихий уголок...
Стружки и опилки. Плотничий
станок...
Девушке за прялкой Ангел
предстоит,
Слово благодати он ей говорит.
Слово его чудно, как его
понять:
«Дева родит сына, Дева будет
Мать».
Даже проповеди своим
прихожанам дедушка делал в
стихах. Вообще, о нем можно
говорить долго. Помню случай,
о котором рассказывал мой
отец. Однажды деда послали
исповедовать больного. И
дедушка долго не возвращался.
Направили гонца посмотреть.
Тот пришел в церковь и сказал:
«Стоит на коленях перед
больным». Прошел час-другой.
Опять послали человека. Он
снова говорит: «Стоит на
коленях...» Третий раз послали
— то же самое. Как оказалось,
умирающий не хотел кого-то
простить. И дедушка таким
образом испрашивал у него это
прощение, пока наконец тот не
простил.
— А как складывалась жизнь
Вашего отца?
— Мой папа, Игорь Николаевич
Реморов (в монашестве Макарий),
скончался два года назад.
Архимандрит Макарий
похоронен в Бердске, у
Кафедрального
Преображенского собора. Там
же пожелал быть похороненным
и прежний наш владыка —
епископ Новосибирский и
Бердский Сергий. Так что их
могилы рядом. Мой отец в 30-е
годы был осужден и приговорен
к смертной казни. Затем по
ходатайству и прошению всего
села казнь была заменена на
ссылку в Сибирь. Так наша
семья и оказалась здесь. Отец
работал бухгалтером на шахте,
в войну строил «дорогу жизни»
на Ладоге. А потом, когда в 50-е
годы стали открываться храмы,
он вновь вернулся к службе
священника. Служил в
Красноярском крае, Тобольске,
Новокузнецке, Колывани, а
последние годы — в Бердске.
Неуклонно ходил на все
Богослужения. Ему еще владыка
Гедеон дал послушание —
молиться за душевно болящих.
Затем это послушание
подтвердили владыка
Тобольский Димитрий, владыка
Новокузнецкий Сафроний,
владыка Новосибирский и
Барнаульский Тихон. А когда в
епархию приехал владыка
Сергий, мой отец испросил у
него благословения на отдых.
— Несмотря на трагические
судьбы дедов, нелегкие
испытания, выпавшие на долю
отца, Вы решили тоже стать
священником?
— Я родился после войны. В
Бийске. Где-то с семи лет
находился с батюшкой в церкви.
Кадило подавал, свечи. У отца
Иоанна Лопатина, служившего
там же, было пятеро детей. И
вот с его сыновьями, Михаилом
и Николаем, мы втроем были
пономарями. Каждое
воскресенье проводили в
храме. В 60-е годы запретили
детям прислуживать в церкви,
так мы просто ходили молиться.
Вообще, давление в те времена
на верующих было огромное.
Старшую дочь о. Иоанна
Лопатина учителя довели до
того, что она не выдержала и
повесилась. В десятом классе.
Учась в школе, я постоянно
участвовал в городских
математических олимпиадах,
занимал призовые места. А вот
участвовать в краевых
олимпиадах меня просто не
допускали, говорили, что «отец
не член профсоюза». Окончил
школу с серебряной медалью и
поступил в НЭТИ на
радиотехнический факультет.
Похаживал в храм. В то время
встретился с удивительным
человеком — архиепископом
Новосибирским и Барнаульским
Павлом Голышевым, героем
французского Сопротивления.
Когда он в 50-е годы приехал в
Советский Союз, то в Одессе
его встречали в порту с
оркестром. Так вот он завел у
нас в храме по четвергам
пение Акафиста. Мы с
удовольствием пели Акафисты
Святителю Николаю, Серафиму
Саровскому. Слушали
удивительные проповеди
владыки Павла. И я понял, что
техническая наука — не моя
стезя, и после третьего курса
оставил институт. Отслужил в
армии. И пришел в храм.
Великим постом 1973 года меня
рукоположили во дьяконы.
Потом окончил заочно
Московскую семинарию и
Московскую духовную академию.
— Тогда Вы и встретили свою
будущую жену?
— Раньше. Я встретил ее в 1970-ом,
в этом же году мы и поженились.
Матушка Татьяна поступила на
регентское отделение Санкт-Петербургской
духовной академии. Успешно
окончила его и позже стала
регентом архиерейского хора
Кафедрального Вознесенского
собора. Вообще, она с шести
лет пела в церковном хоре.
— В православных традициях
Вы с матушкой Татьяной
воспитали и своего сына. А
верно, что он очень рано
поступил в университет?
— Да. В 13 лет Ванюша поступил
в НГУ. Это все по дедовым
молитвам. И молитвам его
родителей. В прошлом году наш
сын окончил университет.
Сейчас ему 19 лет, он учится в
аспирантуре и преподает в НГУ
латинский язык.
— Отец Александр, Вы ведете
большую духовно-просветительскую
деятельность как ректор
Православного Богословского
Института. Расскажите
немного о нем.
— Он создан в Новосибирске по
инициативе епископа Тихона в
1995 году. В нашем институте два
факультета — пасторский и
катехизаторский. Учатся у нас
и молодые, и взрослые.
Обучение бесплатное.
Богословские дисциплины для
нашей молодежи не совсем
обычные, и требуется время,
чтобы войти в них. Но кто из
родителей с самого начала
прививает детям любовь к
учению, тот приобретает
ценности больше самого
богатства. Учение — это
мудрость, просвещающая очи
сердечные. И родителям надо
не о том заботиться, чтобы
богатыми своих детей сделать,
но о том, чтобы их
добродетельными и праведными
Богу представить.
— Вы часто посещаете детские
дома, печетесь о сиротах,
ведете занятия с малышами в
приходской школе. Вы очень
любите детей?
— А разве их можно не любить?!
Я просто не понимаю тех
родителей, которые не
заботятся о своих чадах. У
родителей нет
ответственности за свои
поступки, потому в нашей
стране так много детей-сирот,
детей-бродяг. Сейчас нам
навязывают так называемые «общечеловеческие
ценности», «гуманизацию
образования». Хотят, чтобы
ориентиром был не Бог, а
человек. Из этого вытекает: «Я
— личность, и могу делать все,
что я хочу». Отсюда — разврат,
гомосексуализм, наркотики,
алкоголизм. Нет стопора.
Безответственность
полнейшая.
— На Ваш взгляд, какую роль
сегодня играет семья в
духовном воспитании детей?
— Если родители ходят в храм,
молятся, то и чадо их
приобщается к вере. Ведь
семья есть домашняя Церковь,
малый корабль,
направляющийся в гавань
Царствия Небесного. Если
человек верит в Бога и вечную
жизнь, то у него есть
перспектива вечной жизни,
бессмертия души. Душа — это
небесная жительница. Если
человек имеет память
смертную, то он не сделает
много грехов. Милостию Божией
каждый ребенок наделен
светлой душой. Как человек
распорядится светом души
своей, — зависит от него. Я
смотрю на детей, которые
посещают приходскую школу.
Они замечательные. Здесь они
учатся основам жизни
человека, устроению его
нравственности, закону Божию,
Евангелию. Ведь без Евангелия
нет нравственности. На
протяжении многих веков
святая Русь вырабатывала
свои этические нормы,
совпадающие с православными.
В нашем городе сейчас более 20
храмов, работают воскресные
школы, Православная гимназия,
Богословский институт. Кроме
детского хора, в Вознесенском
соборе есть хороший
молодежный хор. По
воскресеньям в храме
проходят встречи
православной молодежи, где
можно поговорить со
сверстниками, найти ответы на
волнующие вопросы. Появилось
много религиозной литературы.
Все это вселяет надежду на
приход новой «духовной весны».
— Благодарю Вас, отец
Александр!
Александра ПОПОВА, «ЧЕСТНОЕ
СЛОВО».
22 марта 2001 года, "Честное
Слово", №218, Рубрика "Семья"
|
Читать
стихотворения Николая Васильевича Реморова.
|
