1.1. Основание городов Томска, Красноярска, Иркутска, Омска
Летописное наследие свидетельствует, что первый организованный поход московских служилых людей за Урал состоялся в 1465 году. Далее подобные предприятия были совершены в 1483 и 1499 - 1500 гг., причем походами "была охвачена обширная территория низовьев р.Оби с ее притоками: Ляпин (Сыгва), Сосьва, Казъш, Конда и др." Основным же результатом этих военных экспедиций явилось возведение первых на сибирской земле русских укрепленных пунктов: Ляпинского, Кандинского, Сосвинского, Обдорского, Казымского... [1]
В исторической науке советского периода прослеживаются два главенствующих мнения об основном первоначальном назначении русских поселений на территории Сибири. Оба мнения, признавая роль этих укрепленных "городков" как форпостов русской государственной власти, главной целью и связанной с нею функцией первых русских поселений в Сибири признавали: первое, - одним из видных выразителей которого являлся историк С.В.Бахрушин, - расширение крепнущим Московским государством торговой деятельности путем создания новых ее очагов; второе - государственную эксплуатацию коренного сибирского и пришлого русского населения путем создания ее "военно-политических центров" [2].
Данные концепции не были исключительно порождением советской исторической науки: не отличаясь принципиальной новизною, они основывались на исторических теориях дореволюционного периода, причем теория - "искусственного", то есть военно-колонизационного, происхождения сибирских городов, сторонниками которой являлись такие исследователи, как П.М.Головачев, Н.М.Ядринцев, И.Малиновский и др., в досоветское время занимала преобладающее положение [3].
В 1950-е гг. попытку создать единую концепцию истории возникновения и развития русских городов Сибири предпринял историк В.И.Сергеев, полагавший, что "в начальном развитии сибирских городов-острогов можно наблюдать три ступени... Первоначально город-острог - военная крепость, затем - торговый центр и, наконец, город как центр развития торговли, определенных промыслов, ремесел, центр сельскохозяйственной округи" [4].
Сибирские города начинали свою жизнь как укрепленные военные поселения (остроги), и поэтому, по мнению автора, "возникающие на базе раз-
7
вития промыслов и отчасти ремесел экономические отношения скрыты в них "военно-административными, служебными отношениями", причем "первоначальная военная организация городских поселений... неизбежно тормозит развитие городской жизни", в связи с чем "только с распространением земледельческого сельского хозяйства в последующие десятилетия расширяется база для торгового обмена - у городов начинает возникать сельскохозяйственная округа" [5].
Многофункциональность как неотъемлемое свойство сибирского города с первых лет его существования подтверждается в дальнейшем различными исследователями, в том числе О.Н.
Вилковым, на основании обширного документального материала сделавшим вывод о том, что сибирский город, возникнув как военная крепость, уже на начальной стадии своего существования начинает выполнять функции быстрорастущего местного центра промышленности, ремесел, торговли, за относительно краткий срок по уровню хозяйственного развития сравнявшегося с некоторыми старорусскими городами [6].
Многие современные исследователи истории сибирского города, такие, как О.Н.
Вилков, В.Н. Курилов, А.Л. Люцидарская, а также Н.И.
Никитин, Г.А. Леонтьева, Г.А. Христосенко, - сходятся во мнении, что многообразие деятельности, в общем отличительно присущее городскому населению, в новосозданных сибирских "городах", за малочисленностью их посадов, принадлежало служилым людям [7].
Следует признать, что данные научные выводы служат серьезным, документально обоснованным опровержением теории об изначально планомерной - на уровне государственной политической стратегии - военной или торгово-промышленной колонизации Сибири.
Процесс вхождения обширных сибирских земель в состав Русского государства в целом не являлся процессом государственной экспансии, - хотя черты подобной политики прослеживаются на всем его протяжении, - и был крайне многосложным, противоречивым как по характеру фактических целей, так и по приемам, видам деятельности, социальному составу его участников. Целенаправленная государственная политика то согласно, то противоречиво переплеталась в нем с неупорядоченным, но исключительно мощным движением русских людей за Урал - в незнакомые манящие страны.
Русское вхождение в Сибирь было, скорее, именно вхождением, а не вторжением, не колонизацией, а естественный освоением, обживанием новых территорий, - почему тут и там возникавшие на сибирской земле русские поселения не были функционально узко и однообразно ориентированными механизмами, но как живые системы вынуждены были самостоятельно приспосабливаться к окружавшим их условиям, врастать в них [8].
Сознание диалектической сложности такого процесса, как формирование и развитие русских городов, в частности русских городов Сибири, убеждает современных [9] исследователей отказаться "рассматривать возникновение и развитие города как проявление какой-то одной доминанты - торговли,
8
промышленности или административной деятельности" [10] и исходить в своих теоретических построениях из многофакторности этого процесса, глядя "на древнерусский город в широком культурном контексте того времени" [11].
Знакомство русских людей с Сибирью началось задолго до татаро-мрнгольского нашествия. Согласно летописи, еще в XII веке предприимчивые новгородцы в походах достигали Уральского хребта и переваливали через него. Почти инстинктивное влечение на восток не смогли преодолеть ни века, ни страдания,- ибо путешествия "в Сибирскую землю", на "Обь, реку великую" совершали и русские XV столетия [12]. В 1555 г. сибирский хан
Етыгар (Едигер), поздравляя и одаривая Русского царя Ивана IV по случаю покорения им Казанского и Астраханского царств, сам просил о защите сибирских земель. Грозный изъявил согласие и принял на себя титул "повелителя всей Сибири" [13], хотя в обстоятельствах того времени последний и не мог еще иметь реального содержания.
26 октября 1582 г., после нанесения решающего поражения войску сибирского хана Кучума, "вольная дружина" под предводительством Ермака Тимофеевича вступила в столицу Сибирского ханства Искер. Началось стре-М1пгельное продвижение русских в глубь Сибири. "И если не всегда, то очень часто правительственные отряды были вынуждены идти туда, куда уже пришел русский предприимчивый купец" [14].
В начале XVII века, закрепившись на среднем течении Оби, отряды русских служилых людей подошли к месту впадения в Обь р. Томи. На Томи, возле устья р. Ушайки, находилось стойбище небольшого (состоявшего всего из 300 душ) татарского племени еушта [15]. В 160) г. сводный отряд казаков из Сургута и Кетска поставил зимовье на Томи, во владениях князька этого племени Тояна [16]. Прошло некоторое время, и Тоян добровольно отправился в Москву и бил там челом царю Борису Феодоровичу о приеме его самого и предводимого им племени под власть государя Московского и возведении в его вотчине на реке Томи русского города,- дабы мог он, князь Тоян, "всех государевых непослушников" "сказывать и приводить... под государеву царскую высокую руку"; так покорены будут все окрестные народы (Тоян перечислил их в челобитной) и "ясак с них имати можно будет".,
Царь Борис Годунов принял челобитье Тояна и 25 марта 1604 г. отдал наказ письменным головам - Гавриле Иванову Писемскому из Сургута и Василию Фомину Тыркову из Тобольска - о приведении в подданство князя Тояна и построении Томского города.
Царский наказ об основании Томска содержал подробное перечисление необходимых строительно-хозяйственных работ: "Под город место высмотрите, где попригоднее, и на чертеже начертить, и велеть место очистить, и, испрося у Бога милости, город поставити на крепком месте, и делать город, и лес велети возити почав собою и с головами и с сотники и всеми ратными людьми; а велеть на городовое дело лес ронить легкой, чтобы вскоре город
9
сделать, и житницы на государевы запасы велеть поставить, и государевы запасы в житницах велеть устроить, и велети наперед устроить казенные погреба и житницы. А поставя город и по городу наряд и пушечные запасы в казну устроя, и караулы на город построя крепкие, поставити в городе храм во имя Живоначальныя Троицы, да предел страстотерпец Христовых Бориса и Глеба, а другой предел Федора Стратилата" [17].
Место для крепости было выбрано на правом берегу Томи, на возвышенности, позднее названной Воскресенской горою. Вытянутая к югу, ровная площадка с северной стороны граничила с обширной равниной. Крутизна откосов возвышенности, большое болото, примыкавшее к ее основанию с юго-востока, а также свободный обзор окружающей местности (долин рек Томи и Ушайки, пространства левого берега Томи) обеспечивали надежную естественную защиту города от нападения извне [18].
Укрепления, занявшие всю территорию Воскресенской горы, состояли из крепости ("города") и посада ("острога"). Крепость, расположенная в юго-восточной части горы, на небольшом мысу (естественным путем исчезнувшем в конце XIX - начале XX века), была выполнена в технике "городней", размещенных компактным четырехугольником общей площадью всего 0,2 га. Совокупная длина стен крепости составляла 98 саженей с аршином, высота -до 6,5 м. По углам "городовые" стены были закреплены четырьмя глухими башнями, с северной и южной сторон на них располагались проезжие башни высотою до 22 м. На территории крепости были сооружены: церковь во имя Пресвятой Троицы, воеводские хоромы, съезжая изба, погреба с военными припасами, хлебный и пушной амбары. Посад - "острог" "в трех стенах", прирубленный к стене "города" с севера, на передней - северной - стороне имел в двух углах две глухих, а посередине между ними - проезжую башни. "Острожные" стены были поставлены недалеко от откосов "плато" Воскресенской горы, общая протяженность их достигала 604 саженей 2 аршинов, а совокупная площадь "города" и "острога" составляла примерно 4,1 га [19].
Освоение русскими Центральной Сибири, начавшееся в первой четверти XVII века, также явилось результатом как правительственной политики, так и не зависимого от государства продвижения на восток русского торгового, промышленного, "вольного" и беглого люда. "Ни огромные пустынные пространства, ни суровый климат не служили препятствием для неудержимого движения к новым неизведанным землям."
Выход русских к Енисею произошел в районе среднего течения реки, где отправленным на Енисей из Кетска и вынужденно зазимовавшим в начале волока на Енисей отрядом под командованием Петра Алабычева и Черкаса Рукина в зиму 1618 - 1619 гг. был поставлен Маковский острог (крепость). Маковский острог стал базой для формирования нового отряда служилых людей под командованием Максима Трубчанинова. В 1619 г. этим отрядом на Енисее, несколько выше того места, где в него впадает Верхняя Тунгуска,
10
была сооружена крепость, названная Енисейской и ставшая "воротами" в Восточную Сибирь [20].
В 1623 г. енисейский воевода Яков Хрипунов, имея цель с юга защитить Енисейск от набегов враждебных и воинственных киргизских племен, решил построить острог в верхнем течении Енисея. Выбор места для новой крепости был поручен московскому дворянину Андрею Ануфриевичу Дубен-скому, человеку "энергичному и опытному". В 1624 г. трудные поиски окончились выбором места в устье р.Качи, на высоком, обрывистом мысу, из-за красноглинистой почвы названном Красным Яром.
Отряд А.А.Дубенского, в помощь которому были назначены атаманы ЦАстраханцев, Е.Тюменцев, И.Кольцов (ставшие впоследствии его верными сподвижниками), формировался в Тобольске в течение полугода. В июне 1627 г. 303 казака, "прибранных" на "государеву службу" в разных городах Сибири, "с запасами" вышли на стругах из Тобольска, однако только к лету следующего, 1628 г. отряд достиг назначенного места на Енисее [21]. ,,.:• При постоянной угрозе набегов кочевников, в целях безопасности, на стрелке рек Енисея и Качи прибывшими казаками наскоро был сооружен из разобранных стругов "городок дощатый", дополнительно укрепленный надолбами, соединенными с пристанью на Енисее, - а несколькими месяцами позднее, также в очень короткий срок - с 6 по 28 августа 1628 г., был срублен острог, который положил начало знаменитому сибирскому городу, Острог, тогда названный Новым, или Качинским, имел в плане форму неправильной трапеции со сторонами длиной около 100 и 120 м и периметром около 450 м; высота деревянных стен, обнесенных рвом и валом, достигала 6 м. В стены крепости были врублены две проезжих башни, на трех углах ее поднялись рубленые башни со смотровыми вышками на столбах. По периметру крепости на ее стенах были установлены пушки. Внутри острога разместились: церковь во имя Преображения Господня, воеводский двор, съезжая (приказная) изба, казенные амбары для хлебных запасов, военно-хозяйственного снаряжения и "соболиной казны" (пушнины), пороховой погреб, тюрьма и 30 изб для казаков.
Первое население Качинского (Красноярского) острога составили казаки из отряда А.А.Дубенского. Их основными обязанностями явились отражение набегов киргизских кочевников и сбор ясака. Ясачная функция Красноярского острога вызвала недовольство енисейских служилых людей, терявших с появлением новой крепости часть ясачных доходов, однако власти уездного (с 1629 г.) Томска "заступились" за Красноярск, необходимый, по их мнению, для оборонительных целей, - и Красноярский острог был сохранен [22].
Этапы единого процесса градостроительного освоения Сибири имели свои особенности. Так, если, осваивая территории Западной Сибири, русские первопроходцы действовали уверенно, основывая свои поселения в местах, заранее тщательно ими обследованных, и часто возводили сразу же капи-
11
тальные постройки - рубленые "города", то в Восточной Сибири "они везде действуют наугад... часто ощупью и не туда направленные, куда хотели" [23], предпочитая "сначала строить небольшие, с военной точки зрения, маломощные зимовья и острожки" и лишь затем строить долговременные укрепления. По казачьему преданию, на главном пути продвижения русских на восток служилые люди еще в начале 1620-х гг. вышли на р.Иркут, и сын боярский П.Тальнин основал там первое русское зимовье, предназначенное для сбора ясака с "коренного" населения. Достоверно известно, однако, то, что укрепленное зимовье на острове Дьячем на Ангаре, при впадении в нее р.Иркута, русскими служилыми людьми - енисейским сыном боярским Иваном Похабовым и возглавляемым им отрядом казаков - было построено в 1652 г. Предположительно, первое зимовье было укреплено острожной стеной без башен [24].
Спустя несколько лет возникла необходимость строительства на р.Ангаре постоянного русского укрепления, и 6 июля 1661 г., по государеву указу и распоряжению енисейского воеводы Ивана Ржевского, енисейский сын боярский Яков Похабов на правом высоком берегу Ангары, против устья р.Иркута, заложил "государев" острог, который сначала получил название Яндашского [25].
Место на берегу Ангары, избранное для строительства острога, с востока ограничивала широкая пойма речного устья; с запада, где русло Ангары делало крутой поворот, "лежала сырая, поросшая лесом низменность. Южнее острога протекала речка, разлившаяся у стен крепости в озеро" [26]. Показательно, что подобный выбор места под крепость был обусловлен не только военно-стратегическими, но и сугубо хозяйственными соображениями, о чем свидетельствует донесение, посланное сыном боярским Я.Похабовым в Енисейск, воеводе И.И.Ржевскому: "Государя царя Великого князя Алексея Михайловича и всея Великая и Малыя и Белыя России Самодержца воеводе Ивану Ивановичу Енисейский сын боярский Якунька Иванов Похабов челом бьет. В нынешнем 169 (1661) году июля в шестой день против Иркута реки на Верхоленской стороне государев новый острог служилыми людьми ставлю... Изволил острог поставить и тут место самое лучшее, угожее для пашень, и скотный выпуск, и сенные покосы, и рыбные ловли, все близко" [27].
План крепости представлял собою прямоугольник со сторонами 9 и 8 саженей; общая длина тыновых стен острога достигала 34 саженей. По углам крепости были выстроены четыре глухих башни, одна из которых стояла на "житном амбаре", в другой, при отсутствии в остроге в первое время церкви, помещалась часовня.
Новая русская крепость на Ангаре имела выгодное географическое положение и стала "опорным пунктом для закрепления Забайкалья за Россией" и развития торговых отношений со странами Юго-Восточной Азии [28].
Сравнительно успешное продвижение русских первопроходцев Сибири в восточном направлении сочеталось с серьезными затруднениями при ос-
12
воении южных сибирских территорий, в особенности территорий юга Западной Сибири, где этот процесс протекал гораздо болезненнее и медленнее и дольше всего в точности не была определена граница владений Московского государства. Затруднения эти были связаны с кочевьем в степях юга Сибири многочисленных и воинственных татарских, а позднее джунгарских (калмыцких) племен, неизменно враждебно настроенных по отношению к заселявшим Сибирь русским. Долгое время после разгрома отрядом Ермака, совершая по-прежнему разорительные набеги на русские поселения, в Бара-бинской степи кочевали хан сибирских татар Кучум и множество его родственников. На смену татарским племенам с востока пришли в прииртышские степи джунгары, вплоть до начала XVIII века разорявшие как как русских, так и "коренное" население - татар и казахов [29]. Несмотря на это, русские с самого вхождения своего в Сибирь настойчиво стремились проникнуть и в южные ее земли.
В 1594 г. на левом берегу р.Иртыша, при впадении в нее р.Архарки, на месте небольшого казачьего острога отрядом князя А.Ф.Елецкого ставится Тарский "город" с пристроенным к нему "острогом" [30]. В царском указе о построении Тарской крепости так определялось ее назначение: "...пашню завести и Кучума царя истеснить, и соль устроить..." [31].
Добыча соли была организована на Ямышевском озере, расположенном на Иртыше, в районе нынешнего гЛавлодара. Ежегодно вверх по реке поднимались за солью караваны вооруженных судов.
В 1626 г. царским указом тобольскому воеводе было поручено выяснить возможность строительства на соленосном Ямыш-озере острога, однако* отсутствие в окрестностях озера пахотных земель, лугов и лесов привело к решению постоянного укрепления там не строить, за солью и далее снаряжать вооруженные флотилии, а "для калмыцкого бережения" - продвинуться но Иртышу до р.Оми.
В 1628 г., в ответ на ходатайство тарского воеводы, из Москвы последовал указ о строительстве острога на Оми, и лишь перемена к тому времени местных условий, выразившаяся в резком усилении угрозы со стороны кочевников, которые, "осмелев", стали подходить вооруженными отрядами к самой Таре, оставила этот план невыполненным - как оказатось, на долгие годы [32].
В 1715 г., по приказу Петра I, военная экспедиция под началом полковника И.Д.Бухгольца отправилась в Среднюю Азию, в Яркенд - "за золотым песком".
Отряд вышел из Тобольска и на судах поднялся по Иртышу до Ямы-шевского озера, где в преддверии холодов поставил временное укрепленное зимовье и остался в нем до весны. Вскоре, однако, лагерь был осажден крупными силами джунгар, среди осажденных начались голод и болезни...
27 апреля 1716 г., выдержав осаду, но потеряв при этом более трех четвертей своего состава (из 2862 человек зиму пережили лишь 700), отряд полковника И.Д.Бухгольца отступил к устью р.Оми и весной того же года, по
13
приказу сибирского губернатора князя М.П.Гагарина, вместе с присланным из Тобольска вспомогательным отрядом заложил там Омскую крепость [33].
Первые укрепления - два небольших редута: треугольный и четырехугольный - были сооружены на левом берегу Оми, соответственно, на стрелке и несколько выше по течению реки. Руководство строительством редутов приписывается артиллеристу из отряда полковника И.Д.Бухгольца - шведу Каландеру.
В следующем, 1717 г., по чертежу, составленному в Тобольске, майор Аксаков выстроил на Оми, взамен "малой", прошлого года, - "большую" крепость. Место для нее было выбрано на крутом и высоком (12 - 15 м) левом берегу реки, примерно в 500 м от русла Иртыша [34].
Первая Омская крепость занимала территорию площадью около 6 га и имела в плане форму неправильного пятиугольника, северной стороной примыкавшего к крутому берегу Оми, а с остальных сторон охваченного сухим рвом шириною 4 и глубиною 3 м. За рвом находился земляной вал высотой 1 м; с внутренней стороны вала из вертикально вкопанных в землю и плотно прижатых друг к другу бревен был поставлен палисад высотой 3,5 м. С внешней стороны на углах крепости были сооружены бастионы; в 25 м от крепостного рва вдоль него протянулись ряды рогаток и надолбов.
Укрепление имело въездные ворота: со стороны Иртыша и посада -Спасские, не имевшие башни; со стороны дороги "через Барабу в Томск", в юго-восточной куртине - Знаменские, башенные (высотой 14,5 м), снабженные артиллерийской батареей; со стороны Оми - Никольские и в восточной куртине - Шестаковы. В центре крепости на площади была выстроена деревянная церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского. Вокруг главного здания - здания храма - хаотически "расположились казенные постройки: управительская канцелярия, омская канцелярия, офицерские дома. Дальше шли цейхгаузы, казармы, соляные и другие склады, пороховые погреба" и прочие строения [35].
Хотя Омскую крепость никак нельзя отнести к "поколению" первых русских поселений в Сибири, - она возникла более столетия спустя после появления таковых и уже в совершенно иную историческую эпоху, - все-таки причины и обстоятельства сооружения ее оказались аналогичными тем, что существовали в период первоначального освоения русскими Сибири, ибо "Омск возник как крепость для защиты порубежных владений
России на юге Западной Сибири от набегов кочевников и опорный пункт для дальнейшего освоения русскими людьми верхнего Прииртышья" [36].
14
А.Г. Туманик.
Крупнейшие Православные храмы Сибири.
Новосибирск 1998г.
