Записки жителя старого Бердска

Здесь наши корни

Бердск — богатое сибирское кустарно-крестьянское и купеческое село, уходящее своей историей в глубь столетий. Место, выбранное для поселения на берегу реки Оби, представляло как бы полуостров, окруженный с трех сторон водой, а с четвертой — вековым сосновым бором. Параллельно реке Оби, в четырех верстах от нее, протекает река Бердь. У худой забоки она делает поворот на девяносто градусов и впадает в Обь. Река Бердь на протяжении веков, особенно в весенние паводки, подмывала правый берег, образовывая свое новое русло. На этом пути остались небольшая протока, большие заливные луга и забока, заросшая кустарником: черной и красной смородиной, черемухой, калиной, боярышником, тальником, а также хмелем и ежевикой.

На левом высоком берегу Берди когда-то был построен острог, а рядом с ним, вверх по течению, село. Село застраивалось добротными рублеными домами. Лес на строительство домов рубился тут же, на своих усадьбах. Улицы в старом Бердске назывались по их расположению и величине: Большая, Средняя и Задняя. Большая улица начиналась от кромки соснового бора и строго по прямой линии, параллельно Оби, тянулась три версты до церкви. Потом она делала поворот уже вдоль Верди и заканчивалась у первого Шаринского моста. За Шаринским мостом начинался Барнаульский тракт, вдоль которого расположилась деревня Шарино. Средняя улица шла параллельно Большой, потом смыкалась с ней в районе здания волостной управы.

На Большой улице в дореволюционное время находилось двухэтажное здание представительства компании «Зингер», где можно было купить швейную машину, предоставлялась рассрочка оплаты сроком на два года. На Большой улице располагалось и «Кредитное товарищество», здесь также в рассрочку всегда можно было приобрести семена злаковых культур и сельскохозяйственные машины.

Пимокатным делом занимались в Бердске многие. Здесь изготавливали даже так называемые боярские валенки из белой шерсти с вышивкой на голенище. Известными мастерами были братья Николай и Яков Барабошкины, Федор Егоров, Никифор Зверев и другие.

Колбасными изделиями занимались Смирновы на Базарной площади. В этом же районе жили специалисты-«кишечники», вырабатывающие кишки для колбас. Любой крестьянин мог привести к кишечнику скотину на забой, мясо потом поступало в колбасную Смирнова, где по заказу делались колбасы любого сорта.

Известным маслоделом в Бердске был крестьянин Сафронов. Высокое, бревенчатое, длиной не менее 20 метров здание маслодельни находилось на высокой гриве, выступающей к Верди. Работала она сезонно: осенью и зимой. Пресс для отжима масла представлял собой лиственный кряж диаметром в корне до полутора метров, в длину до десяти метров. Тонким концом-вершиной кряж лежал на мертвой опоре свободно. В комле кряжа было отверстие, через которое проходил деревянный винт диаметром до 25 сантиметров. В головке винта два отверстия — одно над другим под углом, туда вставлялась березовая вага-рычаг для вращения винта. Винт опирался на подпятник, кряж поднимался и опускался, своим весом отжимая масло. Таких прессов в маслобойне было два. Здесь стояла страшная жара от двух печей, на которых поджаривали семена конопли и льна. Все жители Бердска и близлежащих деревень привозили лен и коноплю для переработки на масло.

Слесарная мастерская по ремонту весов находилась на Большой улице, при выходе с Базарной площади в сторону деревни Шарино. Принадлежала она инвалиду Александрову, в мастерской у которого работали молодые парни, выпускники ремесленной школы. При Советской власти слесарная мастерская была преобразована в артель «Большевик». Сначала она изготовляла жестяные изделия, был цех балалаек, женщины-надомницы делали мешковину из конопли и льна. Когда председателем избрали бывшего мастера ремесленной школы Павла Аполлоновича Борткевича, артель стала производить только металлические изделия — дверные и оконные шарниры, цинковые лопаты, хлеборезные ножи, пимокатные колодки, чайники, сковороды и различную алюминиевую посуду.

Хорошо было развито в Бердске веревочное производство из конопли и льна, из конского волоса делали очень прочные вожжи.

Кожевенное производство было развито на левом берегу реки Берди при впадении ее в Обь. В низине, у протоки, стояли большие чаны с растворами для замачивания кож.

Кожи выделывались различного назначения. Сыромятные, к примеру, применялись для изготовления гужей к хомутам, сбруй, кнутов и плетей, пошива простых рабочих сапог и т. д. Выделывались также шкуры телят и жеребят с сохранением шерсти для пошива зимней одежды: дошек, тулупов, брюк. Любой крестьянин имел полное право делать из своих шкур любую кожу, никакой монополии на кожсырье не было.

На Большой улице стояли все большие дома с магазинами известных бердских купцов: Машинского, Калинина, Маштакова, Купцова, Карташова и других. Неподалеку от волостной управы находилась церковноприходская школа с четырехлетним обучением. Рядом же с волостной управой, также на Большой улице, на пригорке располагалась «пожарка». Здесь имелась небольшая вышка-каланча, под деревянным навесом стояли три телеги с бочками с водой, была конюшня для лошадей. Пожарная служба, надо сказать, была малоэффективна. И когда случались в Бердске пожары, пожарники приезжали как раз в тот момент, когда уже все сгорело.

Жизнь в гороховском поселке

У купцов Гороховых было несколько своих буксирных пароходов для буксировки по реке Обь сухогрузных барж с зерном. Зерно с барж разгружалось, и они, в свою очередь, загружались мукой. Потом баржи на буксире отправлялись в Обскую губу, где их уже ждали иностранные суда, которые в обмен на зерно предлагали промышленные товары, сельскохозяйственные машины. На обратном пути гороховские баржи заходили под разгрузку в Томск, Колывань, Ново-Николаевск, Бердск. Швартовались баржи и суда к бердской пристани, которая, как мост, уходила в реку на сто метров. Каждый год, накануне зимы, гороховская пристань разбиралась, а весной, после ледохода, собиралась вновь.

Мешки с зерном выносились из трюмов барж на так называемых «горбушах», которые, как жилеты, надевались на плечи грузчиков. На пристани стояли запряженные лошадьми телеги, мешки укладывались на них, и возчики перевозили зерно в склад для разгрузки. Иногда эту работу выполняли и женщины, которые возили зерно на тачках. Таким же образом производилась загрузка барж мукой, затаренной в мешки. Учет загруженных и выгруженных мешков велся с помощью бирок-палочек. Зерно из склада или мука с мельницы возилась гужевым транспортом. Расстояние от мельницы на Берди до пристани составляло четыре версты. Мельница была четырехэтажная, рубленая из бревен, стояла у плотины, жернова ее приводились в движение с помощью двух водяных турбин. Мельница выпускала муку высшего сорта «нолевку» и «двухнолевку», а также манную крупу. Гороховская мука славилась на всю Россию, и за границей ее хорошо знали. За рубеж муку отправляли в особых мешках — «пудовичках» с фирменным гороховским штемпелем.

Управляющим мельницей был Алексей Васильевич Утемов, крупчатником Е. Д. Щербаков, зерновыми складами заведовал Иван Петрович Стойлов, братья Лотаревы были специалистами по плотине.

Рабочий поселок при мельнице застроен был добротными двух- и четырехквартирными домами, крытыми железом, с надворными постройками для скота и домашней птицы. Обитатели мельничного гороховского поселка жили справно. Ко всем праздникам — Новому году, Рождеству, Пасхе по распоряжению хозяина они получали подарки — телочек, поросят, муку. Жителям оказывалась бесплатная медицинская помощь состоявшим на службе у купца Горохова фельдшером Иваном Ивановичем Березиным. В поселке был выстроен народный дом, в котором размещались бесплатная крестьянская библиотека и зрительный зал со сценой, галеркой, гримерной, костюмерной-реквизитной. Спектакли могли одновременно смотреть до 250 зрителей. Народным домом руководили артисты, супруги Ленские, остальные были самодеятельные любители.

В 1907-1908 годах{*} В. А. Горохов заключил соглашение с Германией о строительстве подвесной канатной дороги, протяженностью четыре версты, от пристани на Оби до мельницы на Верди. Канатную дорогу строили немецкие инженеры. От села Бердска прорубили в сосновом бору просеку шириной до 200 метров, установили бревенчатые опоры, на которых подвесили в две нитки толстый стальной канат в тугонатянутом состоянии. Одновременно в двух направлениях могло двигаться по канату до 50 вагонеток, каждая вмещала по три мешка зерна или муки. С вводом подвесной канатной дороги необходимость в гужевом транспорте отпала. В 1932 году началась реконструкция гороховской мельницы. Рядом с мельницей образовался Речкуновский железнодорожный разъезд, зерно и муку стали возить по железной дороге. Подвесная канатная дорога отслужила свой век, ее спустили с опор на землю и растащили. Опустели и гороховские зерновые склады, стали ненужными. Кирпичную кладку на известковом растворе разобрать было невозможно, поэтому в 50-х годах, когда при строительстве Новосибирской ГЭС Бердск попал в зону затопления, склады взорвали.

Бердскам ямщина

Ямщиной крестьяне в Бердске занимались в то время, когда еще не было железной дороги в сторону Алтайского края. От Бердска шли два почтовых кольца: Бердск-Томск и Бердск-Барнаул. Дорога, называемая в народе «казачьей», видимо, в память о казаках, основавших Бердский острог, проходила по Большой улице. На четвертой версте пересекала ленточный бор, выходила в степь к речке Гуменке. По косогору, вдоль правого берега, уходила она до пересечения с Барнаульским трактом. Со временем казачья дорога утратила свое значение, осталась только в памяти старожилов. С ямщиной крепко связаны судьбы бердчан Хомутовых. В старинном селе было много домов, построенных казаками Хомутовыми, состоящими друг с другом в близком и дальнем родстве. Были такие дома на всех трех улицах — Большой, Средней и Задней. Хомутов Яков Павлович возил, или, как раньше говорили, «гонял», почту из Бердска до Барнаула. В снежные зимы, когда случались сильные заносы, ямщики запрягали в кошевы лошадей «гусем», т. е. одну в след другой. Нередко лошадям указывала путь головная лошадь с легким седоком-подростком. Вдоль тракта стояли верстовые столбы с цифрами, указывающими, какая верста. Вышеупомянутая казачья дорога такими столбами не отмечалась, ее и так все знали по накатанной колесами колее и следам копыт. В летнее время она на всем протяжении зарастала травой спорышем, которую в народе еще называли «конотопом».

Громкое дело

В Бердске, как уже говорилось, многие крестьяне занимались ямщиной. Примерно до 1916 года, пока не закончилось строительство железной дороги на Барнаул и Горный Алтай. С развитием железнодорожного и водного транспорта ямщина постепенно отошла в прошлое. В основном возили на лошадях пассажиров от пристани до вокзала. Почта в Бердск шла по железной дороге, затем ее на почтовых лошадях доставляли в город. Почту на паре лошадей возил ямщик Феклист Павлович Хомутов.

Как-то осенью 1916 года брат купца Машинского Никандр узнал, что в Бердск почтовым вагоном прибудет большая сумма казенных денег.[*] За ценным грузом прибыли на лошадях ямщик Хомутов, инкассатор с почты и солдат охраны, сопровождающий почтовую карету. Машинский Никандр организовал при въезде со станции в бор засаду в густом березовом колке. Дело было ночью. Когда почтовая карета стала подъезжать к колку, сидевшие в засаде картечью убили наповал лошадей и людей. Забрали казенные деньги, больше ста тысяч рублей, и скрылись. Только в начале 1918 года пришло купцу Машинскому от брата Никандра письмо из Америки, в котором было написано, что он живет и процветает на награбленные деньги.

На месте, где было совершено убийство, в стороне от Барнаульского тракта, был поставлен большой деревянный крест, выкрашенный в белые и черные полосы, в память о погибших от рук разбойников. Как память о прежней бердской ямщине!

Бердская «бурса»

Рядом с народным домом, через Обской переулок, стояла деревянная двухэтажная ремесленная школа. На первом этаже школы располагался машинный зал с двигателем системы «Урсус» мощностью до двадцати лошадиных сил. Он предназначался для вращения трансмиссии, а от нее через ременные передачи приводились в движение токарные, сверлильные, строгальные и фрезерные станки. В этом же цехе стояли три длинных слесарных верстака с выдвижными ящиками для инструмента. Из механического цеха вела дверь во второй, жестяной цех. Здесь стояли верстаки с квадратными оправками (кобылинами) для изготовления изделий из кровельного железа: ведер, масленок, аспирационных труб и т. д. На втором этаже располагались два больших класса, в одном стояли парты, в другом — чертежные столы и доски. Между классами размещалась учительская комната. В нижнем этаже были комнаты заведующего школой и отдельное помещение для сторожа Пудова. Школа готовила специалистов для обслуживания мельницы и буксирных пароходов купца Горохова.

После революции гороховская ремесленная школа была переименована в Бердс-кую профессионально-техническую школу с четырехгодичным обучением. Готовила она ремонтников сельскохозяйственных машин и орудий. Первый набор в профтехшколу в 1924 году комплектовался из детдомовцев, сирот, бердчан с 4-х классным образованием. Приступили к учебе 37 человек. В доме купца Машинского на Большой улице было организовано общежитие на втором этаже, а на нижнем находились кухня и столовая для учащихся. Старшим мастером и воспитателем в профтехшколе был питерский рабочий, член партии большевиков, участник «кровавого воскресенья» Порфирий Терентьевич Масляков. У него была кличка «Карл Маркс» за большое сходство с оригиналом — прическа и борода были точно как у Карла Маркса. Терентьевич очень любил, когда профшкольцы так его называли. В механическом цехе мастером был Павел Аполлоно-вич Борткевич, в шутку, между собой, учащиеся называли его «Павел Пантолонович». Вторым мастером по слесарному делу был Дмитрий Иванович Карнишин, ранее окончивший гороховскую ремесленную школу. В кузнечном цехе мастером работал также бывший выпускник ремесленной школы Иван Петрович Каширцев.

Весь курс был разделен на две группы. Пока одна группа занималась теоретической подготовкой, вторая в это время работала на практике в одном из цехов. Через неделю группы менялись местами. Немало происходило в стенах школы историй. Однажды весной профтехшколец Аркадий Пучкин во время перемены стал заходить в кузницу. Приходил он каждый день, садился по очереди на все четыре наковальни: чья наковальня была горячее, тех он хвалил, приговаривая — вот это хорошие кузнецы, а остальные — кузнечишки! И вот в один из дней преподаватель Каширцев ушел на педсовет, работавшие в кузнице профшкольцы, восемь человек, сняли с тумбы самую большую наковальню, положили ее в горн и нагрели свыше ста градусов. Перед приходом Пучкина с «проверкой» они поставили наковальню на место. Как только ничего не подозревавший Аркадий уселся на нее, руки и брюки его буквально прикипели к наковальне. Профшколец получил сильнейший ожог, так сурово обошлись с ним товарищи. За такую «шутку» ребята были наказаны, преподаватель оставил их без обеда, закрыл кузницу на ключ и ушел домой. Солнце в тот апрельский день хорошо припекало, и Иван Петрович не стал надевать свой полушубок.

Обиженные и голодные профшкольцы взяли этот полушубок, свернули вчетверо и прибили его кувалдой к стене так крепко, что он там остался навечно. Вот такие «бурсацкие» царили нравы в профтехшколе. Насмотревшись фильмов, особенно азиатских, где артисты виртуозно владеют ножами и кинжалами, профшкольцы тайком делали холодное оружие в слесарном и кузнечном цехах. Милиция один раз в месяц производила обыск в общежитии школы, изымала заготовки и готовое оружие. Правда, никаких протоколов изъятия не составлялось, стражи порядка ограничивались предупреждениями и внушениями. Но, как говорится, Васька слушает да ест! Среди профшкольцев немало было бедовых голов. Выделялся Витька по кличке «Падюр». Он в зимнее время ночью уходил на железнодорожный разъезд, поджидал там товарный поезд. На площадках тормозных вагонов, как правило, ездили проводники, одетые в хорошие шубные тулупы с большими воротниками. Как только состав на подъеме сбавлял скорость, «Падюр» заскакивал на площадку, хватал проводника за воротник и резким движением срывал тулуп. Витька потом сбывал свои «трофеи» на барахолке в Новосибирске.

Первый выпуск состоялся в 1928 году, и так получилось, что он оказался последним. Дело в том, что в декабре 1929 года бердская профтехшкола сгорела. В поджоге школы обвиняли местное духовенство и кулаков, но за неимением прямых улик и доказательств Верховный суд отменил решение бердского суда. Поджог долго оставался тайной. На самом деле профтехшколу подожгли учащиеся третьего курса, которые не хотели учиться и таким вот варварским способом желали приблизить свой досрочный выпуск. Виновниками страшного пожара были Петр Кос-тюченко и Николай Залипукин. Они через окно проникли в машинное отделение и произвели поджог, чуть сами не сгорели, поскольку там все было пропитано нефтью. Пламя быстро охватило помещение; когда прибыли пожарные машины из Новосибирска, тушить уже было нечего. Ремесленная школа, построенная купцом Гороховым, прекратила свое существование навсегда.

В огне войн и революций

Накануне Великой Октябрьской революции в Бердск стали возвращаться солдаты из царской армии. В народном доме собирались бердские коммунисты В. И. Деньгин, А. И. Лесюк, Я. Д. Незнамов, А. Д. Баранов, проводили собрания, митинги, вечера для молодежи. Председателем Бердского Совета большевиков был избран пимокат Никифор Зверев.

В мае 1918 года Бердск захватили белогвардейцы. Красная Армия под натиском превосходящих сил противника отступила в сторону Барнаула. Большевики вынуждены были уйти в подполье. Из Ново-Николаевска белогвардейцы снарядили карательную экспедицию на двух пароходах, которые шли вверх по Оби. Каратели прочесывали окрестные леса и деревни. В деревне Мельтюши схватили тяжело раненного Я. Д. Незнамова, зверски пытали и, ничего не добившись, расстреляли. Потом были схвачены Никифор Зверев, Александр Баранов, Павел Хомутов и другие. На крестьянских подводах их повезли в Бердск. При переезде Ельцовского городища, когда лошади спустились в лог, подпольщики, как по команде, соскочили с подвод и стали разбегаться в разные стороны. Возникла перестрелка. Баранов был убит. Звереву удалось бежать, хотя он и получил серьезное пулевое ранение в нижнюю челюсть.

19 августа 1918 года каратели схватили в Бердске других подпольщиков — В.И. Деньгина, М.П. Головцева, А.И. Лесюка, А.И. Останина. Арестованных содержали в каталажке волостной управы. Военный трибунал приговорил их всех к расстрелу. Под усиленной охраной пеших и конных солдат приговоренных к расстрелу повели по Большой улице, потом через Барабошинский переулок. Дорога лежала за реку Бердь на гороховские луга.

Когда арестованные дошли до дома Останина, тот сошел с ума. Офицер из охраны приказал вытолкнуть помутившегося рассудком человека из колонны. Останин упал, обнял под собой землю и так лежал. Тело его вздрагивало в припадке. Только Деньгин своего дома не увидел в последний раз, так как жил в самом конце улицы Большой, у кромки соснового бора.

Каждый из приговоренных по приказу белогвардейского офицера сам рыл себе могилу. Потом их ставили у вырытой ямы на колени и расстреливали в упор в затылок. Трупы сбрасывали в могилу и засыпали землей.

В декабре 1919 года Красная Армия освободила от белогвардейцев Ново-Николаевск и Бердск. Жители Бердска и близлежащих деревень, свидетели кровавых событий, приступили к поискам захоронения казненных подпольщиков. Найденные останки клали в гробы и отвозили в Бердск для захоронения в братской могиле. Все гробы были обтянуты красным ситцем, закрыты крышками с именами покойных. Траурная процессия проходила в большом торговом зале, принадлежавшем купцу Маштакову, напротив волостной управы.

Большая братская могила была вырыта на старом кладбище, в самом центре села, на высоком холме. Гробы до могилы несли на полотенцах, по русскому обычаю, потом каждый гроб опускали под оружейный залп. На похоронах были все жители села от мала до велика, были и красноармейцы военного гарнизона. Каждый бросил в братскую могилу горсть земли, отдавая дань памяти погибшим односельчанам.

Весной 1919 года Никифор Зверев создал партизанский отряд из крестьян Бедска, деревень Сосновки, Ельцовки, Мельтюши и других. Отряд был конный, небольшой, очень мобильный. В дневное время партизаны укрывались в лесах, а ночью, хорошо ориентируясь на местности и пользуясь поддержкой населения, действовали уверенно и дерзко. Внезапно нападали и так же быстро скрывались. Когда Сибирь была от колчаковцев освобождена, отряд Зверева ушел дальше, на Восток, громить отступающие части белой армии.

Судьба Никифора Зверева

В тридцатые годы в Бердске и окрестных деревнях началась коллективизация. Политика партии, проводимая под лозунгом сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, привела, по сути, к классовой борьбе в деревне. Вместо добровольного вступления крестьян в колхоз их часто под страхом зачисления в кулаки или подкулачники заставляли силой записываться в колхозники. В кулаки зачисляли тех крестьян, что имели крепкие хозяйства. Они от зари до зари работали в поте лица, не пользовались наемным трудом даже в страдную пору. За таких людей стал заступаться бывший партизанский командир Никифор Зверев. Он считал, что это и есть настоящие труженики земли, а не эксплуататоры чужого труда, и поэтому раскулачиванию не подлежат. Зверев писал в различные вышестоящие органы власти, в ЦК партии, даже лично Иосифу Виссарионовичу Сталину, жаловался на неправильное поведение местных властей. Власти его за это, естественно, очень не любили.

Зажиточные крестьяне, наоборот, относились к Никифору как к единственному защитнику их интересов, часто зазывали его к себе, угощали. Во хмелю Зверев еще сильнее ругал перегибщиков линии партии. В конце концов он спился и в 1930 году умер в Бердской заразной больнице от сыпного тифа. Похороны организовали родные и близкие, бывшие соратники-партизаны. Вынос тела состоялся без священника и церковного звона из дома умершего на старое кладбище, рядом с братской могилой. Все жители Бердска собрались проводить в последний путь бывшего командира партизанского отряда. Пришел и председатель сельского Совета Злобин. Увидев его в толпе, сын Зверева Герман подскочил к председателю и ударил при всем народе кулаком в лицо. За то, что отцу не оказали в больнице должного ухода и лечения. После смерти Никифора Герка связался с плохой компанией, стал пить, воровать. В самосуде ему выбили глаз. Умер он совсем молодой от белой горячки. Сестра его, дочь Никифора Зверева, Валя уехала из Бердска к родным в Москву. Так вот и закончился род Зверевых. Но имя отважного командира-партизана Никифора Андреевича Зверева навечно сохранилось и в сердцах людей, и на обелиске героев гражданской войны в парке, в самом центре города.

НЭП в Бердске

В 1921 году Ленин разработал план введения по всей стране новой экономической политики — НЭП. Политика эта предусматривала привлечение частного капитала в строительство новой России. В Бердске местное купечество ожило. Стали открываться лавки, появились на прилавках товары, ранее припрятанные по кладам и тайникам. Ожило кустарное производство: пимокатное, кожевенное, гончарное, мыловаренное, шорное, веревочное, мукомольное и пр. Загудел Бердск, как улей с пчелами. Крестьяне стали больше производить зерна, конопли, льна, овощей. Кредитное товарищество возобновило свою работу: постоянно организовывались выставки по сельскому хозяйству, скотоводству. Отдельные крестьянские хозяйства поощряли за хорошую работу, выдавали денежные премии за лучших лошадей, коров, свиней и птицу.

В бору у самого села владельцы Молодцов и Ощепков построили мельницу с двигателем внутреннего сгорания мощностью до 75 лошадиных сил. На выхлопной трубе установили хлопушку, которая характерным звуком оповещала жителей Бердска, что мельница работает. Эти же специалисты Молодцов и Ощепков построили небольшой пароход колесного типа и поставили на нем жернова для размола зерна. Машинистами на пароходе работали бердчане Михаил Шишов, Владимир Клоков и другие. Помол шел настолько быстро, что одному человеку трудно было выгребать муку. Пароход становился возле удобного спуска к берегу, гудком оповещал о начале помола. Крестьяне подвозили зерно, получали готовую муку, и мельница-пароход отправлялась дальше по Оби. За работу хозяева брали гарнцевый сбор зерном. Пока пароход шел от деревни к деревне, гарнцевое зерно на ходу мололось. В Новосибирске затарен-ная в мешки мука продавалась оптом перекупщикам. Затем мукомольный цикл повторялся.

В период расцвета НЭПа бердские крестьяне в зимнее время устраивали бега на лошадях. Хорошего бегуна по кличке Огонек имел Яков Лежнин, живший на улице Коммунистической. Бега проводили по зимней дороге, по правому берегу Оби. Лошадей заводили до Ельцовского городища, здесь был старт. А финишировали ездоки в самом начале Бердска, напротив дома шорника Деньгина. Яков Лежнин часто обходил на своем Огоньке всех своих соперников, а наблюдатели гонки вели спор между собой, закладывая деньги за ту или другую участвующую в бегах лошадь. Сразу после финиша премиальные выдавались победителю.

Два полюса жизни

НЭП к двадцать седьмому году достиг в Бердске своего апогея! Народный гороховский дом был перенесен с прежнего места в центр села, на улицу Советскую, бывшую Большую. Его переименовали в «коммерческий кинематограф», библиотека при народном доме была сохранена. Теперь здесь показывали кинокартины, в основном зарубежные, с такими звездами, как Пат и Паташон — фильмы «Все видят, все знают», «Верные друзья», «Из огня да в полымя» и др. С участием Гарри Пиля шли трюковые картины. В кинодрамах блистал Джек Куган, в музыкальных комедиях — несравненная Мэри Пикфорд. Очень нравились бердскому зрителю и отечественные картины с участием Игоря Ильинского — «Процесс о трех миллионах», «Кукла с миллионами» и другие.

На Советской улице, напротив магазина купца Машинского, комсомольцы построили свой клуб. Сельсовет выделил им на строительство зерносклад, когда-то принадлежавший богачу Буданцеву. Молодежь на субботниках разобрала этот склад, потом ребята перевезли все на новое место и в короткий срок собственными силами построили клуб. В помещении клуба проводили кустовые комсомольские собрания перви-чек, их к тому времени насчитывалось в Бердске четыре: профтехшкольная, детдомовская и две школьные. Часто проходили в клубе диспуты на антирелигиозные темы с участием священника. Первое слово, как правило, давали ему. Он говорил о возникновении религии, Библии, о богословии. Затем слово предоставлялось коммунисту-пропагандисту, который уже с научной точки зрения подходил к обсуждаемому вопросу. На подобные диспуты приходили пожилые люди и молодежь. Истина открывалась в интересном, живом споре, который порой затягивался, и часто приходилось его переносить на другой вечер.

В Бердске в эти годы образовалось как бы два полюса жизни: комсомольский клуб и церковь. Они даже находились рядом, через улицу. В церкви из молодежи был создан большой хор под руководством священника Сатирского, обладателя незаурядного голоса и талантливого проповедника. Когда Сатир-ский читал проповедь, прихожане нередко утирали слезы.

Большой хор был также в местном детском доме, руководил им бывший офицер царской армии Антон Павлович Мошкин. Этот хор очень любили жители Бердска. Ребята часто выступали со старинными русскими народными песнями и в народном доме, и в комсомольском клубе. Солисткой хора была воспитанница детского дома, рослая и красивая русоволосая девушка с мягким, словно серебряным, голосом — Настя Булатова. Зал слушал ее пение, затаив дыхание.

Среди молодежи того времени в большом почете и любви были стихи Сергея Есенина. Поэтические строки Есенина заучивали наизусть, декламировали на школьных вечерах и в клубе. Многие неокрепшие молодые души смутил своей лирикой и ранним уходом из жизни Сергей Есенин. Застрелилась Женя Дружина из нагана офицера-корейца, который ее обманул. Отравилась Рая Конкасова, также на любовной почве. Покончил жизнь самоубийством Михаил Дружинин. Секретарь комсомольской ячейки, бывший моряк Скольненко на гулянье в бердском лесу ударом ножа в спину убил дочь нэпмана Дусю Карташову: она не ответила взаимностью на его ухаживания. «Любовная лодка разбилась о быт», как писал другой великий поэт Владимир Маяковский, разделивший судьбу Есенина, также ушедший из жизни в расцвете сил и таланта.

* Есть свидетельства, что построили канатную дорогу позже, уже после смерти купца В. А. Горохова в 1913 году. Он, якобы, не возражая против новшества, очень беспокоился о судьбе двухсот возчиков, которые могли остаться без работы.

* Газета «Сибирь», выходившая в Иркутске, сообщала в июне 1907 года о случае ограбления бердской почты. Сообщалось следующее: «15 июня в 11 часов утра не доезжая с версту до села Бугры ограблена берlская почта, едущая в Новониколаевск. Грабители, которых было четверо, напали на почту из березового колка. Первыми выстрелами одна лошадь была убита наповал, а две тяжело ранены. Почтальон выбрался из-под повозки и бросился бежать, осыпаемый пулями и сделав в грабителей два выстрела. Десятский, сопровождающий почту, убит наповал в повозке. Из пяти сумок четыре денежные оказались распоротыми и без денег. Почту сопровождали: почтальон Горлов (невредим), десятский Звягин (убит), ямщик Гаврилов (спасся). У сотника была казенная винтовка, которая грабителями украдена. Крестьяне, работавшие в поле неподалеку, видели перестрелку и потом четырех человек в желтых рубахах и шляпах, бегущих по направлению к Оби. Один из убегавших нес две винтовки, а остальные — узлы, причем, у одного виднелся на плечах большой белый узел. Некоторые видели, как четыре человека сели на Бугринском берегу в крошечную лодку и отправились в Новониколаевскую сторону. У повозки в траве найдено два револьверных заряженных пулями патрона и несколько пуль в стальных оболочках. Наряженной сельскими властями погоней не удалось нагнать грабителей». Этот случай имеет в виду В. И. Хомутов и ошибочно относит его к 1916 году. Или было еще ограбление бердской почты, по это остается вопросом.

Материал любезно предоставлен журналом "Сибирская горница." №1, 2002г.
Подписной индекс: 73769
E-mail -    s_gornitsa@rambler.ru