ВЕЛИКИЙ ПОСТ 

Внемли, небо, я буду возвещать и воспевать Христа, пришедшего во плоти от Девы. 

Внемли, небо, я буду возвещать: земля, прислушайся к кающемуся и прославляющему Бога голосу. 

Погубих первозданную доброту и благолепие мое, и ныне лежу наг, и стыждуся. 

Пробудись душа моя! Поразмысли о совершенных тобою деяниях, представь их пред своими очами; капля за каплей проливай свои слезы; безбоязненно открывай Христу свои дела и помышления и оправдайся. 

Душе моя, душе моя, востани, что спиши; конец приближается, и имаши смутитися: воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, вездесущий и всеисполняющий. 

(Из Великого Канона, творения святаго Андрея Критского)

Дыхание великого поста 

Я просыпаюсь от резкого света в комнате; голый какой-то свет, холодный, скучный. Да, сегодня Великий Пост. Розовые занавески, с охотниками и утками, уже сняли, когда я спал, и оттого так голо и скучно в комнате. Сегодня у нас Чистый Понедельник, и все у нас в доме чистят Серенькая погода, оттепель. Капает за окном - как плачет. Старый наш плотник - "филенщик" Горкин, сказал вчера, что масленица уйдет - заплачет. Вот и заплакала - кап... кап... кап... Вот она! Я смотрю на растерзанные бумажные цветочки, на золоченый пряник "масленицы"-игрушки, принесенной вчера из бань: нет ни медведиков, ни горок, - пропала радость. И радостное что-то копошится в сердце: новое все теперь, другое. Теперь уж "душа начнется", - Горкин вчера рассказывал, - "душу готовить надо". Говеть, поститься, к Светлому Дню готовиться. 

В передней, перед красноватой иконой Распятия, очень старой, от покойной прабабушки, которая ходила по старой вере, зажгли "постную", голого стекла, лампадку, и теперь она будет негасимо гореть до Пасхи. Когда зажигает отец, - по субботам он сам зажигает все лампадки, - всегда напевает приятно-грустно: "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко", - и я напеваю за ним, чудесное: И свято-е.-.Воскресе-ние Твое сла-а-вим! 

Радостное до слез бьется в моей душе и светит от этих слов. И видится мне, за вереницею дней Поста, - Святое Воскресенье, в светах. Радостная, молитвочка! Она ласковым светом светит в эти грустные дни Поста. 

Мне начинает казаться, что прежняя жизнь кончается, и надо готовиться к той жизни, которая будет, где? Где-то на небесах. Надо очистить душу от всех грехов, и потому все кругом-другое. И что-то особенное около нас, невидимое и страшное. Горкин мне рассказал, что теперь-"такое, как душа расстается с телом". Они стерегут, чтобы ухватить душу, а душа трепещет и плачет - "Увы, мне, окаянная". 

- Потому они чуют, что им конец подходит, Христос воскреснет! Потому и пост даден, чтобы к церкви держаться больше, Светлого Дня дождаться. И не помышлять, понимаешь. Про земное не помышляй! И звонить все станут: помни". помни!,. - поокивает он так славно. В доме открыты форточки, и слышен плачущий и зовущий благовест-по-мни... по-мни... Это жалостный колокол, по грешной душе плачет. На зывается -постный благовест. Шторы с окон убрали, и будет теперь по-бедному, до самой Пасхи. В гостиной надеты серые чехлы на мебель, лампы завязаны в коконы, и даже единственная картина- "Красавица на пиру" - закрыта простынею... Все домашние очень строги, и в затрапезных платьях с заплатами, и мне велели надеть курточку с продранными локтями. Ковры убрали, можно теперь ловко кататься по паркетам, но только страшно, Великий Пост: раскатишься - и сломаешь ногу. От масленицы нигде ни крошки, чтобы и духу не было... В буфете остались самые расхожие тарелки, с бурыми пятнышками-щербинками, -великопостные... 

Мне делается страшно. Я смотрю на Распятие. Мучается Сын Божий! А Бог-то как же... как же Он допустил? 

Чувствуется мне в этом великая тайна - Бог. 

И кругом уже все - такое. Серое небо, скучное. Оно стало как будто ниже, и все притихло: и дома стали ниже и притихли, и люди загрустили, идут, наклонивши голову, все в грехах. Даже веселый снег, вчера еще так хрустевший, вдруг почернел и мякнет, стал как толченые орехи, халва-халвой, - совсем его развезло на площади. Будто и снег стал грешный... 

...В храме как-то особенно пустынно, тихо- Свечи с паникадил убрали, сняли с икон венки и ленты: к Пасхе все будет новое. Убрали и сукно с приступков, и коврики с амвона. Канун и аналои одеты в черное. И ризы на престоле- великопостные, черное с серебром. И на великом Распятии, до "адамовой головы",- серебряная лента с черным. Темно по углам и в сводах, редкие свечки теплятся. Старый дьячок читает пустынно-глухо, как в полусне... И все преклонили голову, и все вздыхают- Слышится вздох и шепот- "о, Господи....... Все в самом затрапезном, темном. Даже барышни не хихикают, и мальчишки стоят у амвона смирно... 

Я слушаю страшные слова: "увы, окаянная моя душе", "конец приближается", "скверная моя, окаянная моя... душа-блудница... во тьме остави мя, окаянного!.." 

... Мне делается страшно, И всем страшно. Скорбно вздыхает батюшка, диакон опускается на колени, прикладывает к груди руку и стоит так, склонившись, Оглядываюсь-и вижу отца. Он стоит у Распятия. И мне уже не страшно: он здесь, со мной. И вдруг, ужасная мысль: умрет и он!.. Все должны умереть, умрет и он. "Господи, сделай так, чтобы мы все умерли здесь сразу, а там воскресли!" - молюсь я в пол,.. 

... Все уже разошлись, и в храме совсем темно... У Распятия теплится синяя лампада, грустная, "Он воскреснет! И все воскреснут! -думается во мне, и горячие струйки бегут из души к глазам. - Непременно воскреснут! А это... только на время страшно,.." 

Из книги Ивана ШМЕЛЕВА "Лето Господне" 

Духовно-медицинская консультация

*   *   *

 Секрет долголетия

 Советские и американские геронтологи обследовали долгожителей Абхазии, чтобы ответить на этот вопрос. Что предопределяет долголетие, помимо генетики? Горный воздух? Национальная кухня? Оказывается, нет. Подобные условия существуют и в других местах земного шара, однако люди там живут меньше. 

Причина - социально-психологического характера: уважительное отношение к старикам. Молодые люди почитают старших и те не чувствуют себя выброшенными "за борт жизни", даже выйдя на пенсию. Внуки, глядя на такое отношение своих родителей к дедушкам и бабушкам, таким же образом относятся к папам и мамам. Это стало доброй традицией и в свою очередь эстафетно обеспечивает их психологическим комфортом. 

Так исполняется Слово Божье: "Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлить дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе. (Исх. 20,12). В этом секрет долголетия. 

МОЛИТВА СВ. ЕФРЕМА СИРИНА 

Господи и владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. (поклон) 

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве Даруй ми, рабу Твоему. (Поклон) 

Ей, Господи Царю, Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь. (Поклон) 

ОТЦЫ ПУСТЫННИКИ... (А. С. Пушкин) 

Отцы пустынники и жены непорочны, 

Чтоб сердцем возлетать во области заочны, 

Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв. 

Сложили множество божественных молитв; 

Но ни одна из них меня не умиляет, 

Как та, которую священник повторяет 

Во дни печальные Великого поста; 

Всех чаще мне она приходит на уста 

И падшего крепит неведомою силой: 

Владыко дней моих! дух праздности унылой, 

Любоначалия, змеи сокрытой сей, 

И празднословия не дай душе моей. 

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья, 

Да брат мой от меня не примет осужденья, 

И дух смирения, терпения, любви 

И целомудрия мне в сердце оживи. 

Христианская поэзия 

В тихим сумраке лампада 

Светом трепетным горит; 

Пред иконой белокурый 

Внучек с дедушкой стоит. 

Говорит ребенку тихо, 

Наклоняся, дед седой: 

"Помолилися за всех мы, 

Мой малютка дорогой. 

Помолились за родных мы, 

Помолились за чужих, 

За людей, почивших в мире, 

За трудящихся живых. 

Помолились... но забыли 

Помолиться мы за тех, 

Кто томится в злой неволе 

Без отрады и утех. 

Чье в тоске сгорает сердце, 

Гаснут очи под слезой, 

Чья проходит жизнь сурово 

За тюремною стеной. 

Их не греет Божье солнце, 

Чуть в оконце им светя... 

Так помолимся же Богу 

Мы за них, мое дитя! 

Тяжела, горька их доля. 

Скорбь да горе в их груди, 

Нет у них ни светлой веры, 

Ни надежды впереди. 

Даруй Бог им облегченье 

В темноте тюрьмы глухой. 

Ниспошли им мир душевный 

И сердечный дай покой. 

Воскреси их упованья, 

С горькой долей примири. 

Светлой верой и надеждой 

Путь их скорбный озари!". 

И кладет дитя поклоны 

При мерцающем огне 

И за дедушкой молитву 

Повторяет в тишине. 

Иван СУРИКОВ. 

Из отечника сет. Игнатия Брянчанинова 

КАК ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЧУВСТВА ПРЕВРАЩАЮТСЯ В СТРАСТИ 

Бог сотворил сперва все видимое и невидимое, потом человека. Сотворил Он человека по образу и по подобию Своему, почтил достоинством царя над видимою тварью и поместил в рай. Чувства человека были в состоянии непорочности, соответственно непорочному естеству его. Когда же он послушался обольстителя, тогда чувства его извратились, перешли в состояние противоестественное; человек был извергнут из состояния славы. Господь, по великой любви Своей к нашему роду сотворил милость с ним. "Слово плоть БЫСТЬ", бысть человек в полном смысле слова, подобный нам по всему, кроме греха. В Себе Он возвратил извращенное естество к естеству первобытному, таким образом Он спас человека. Он отверз ему заключенный рай, оживляя святым воскресением последователей Своих, ходящих в заповедях, преподанных Им человечеству. Он даровал нам силу победить тех, которые лишили нас славы нашей. Он предал нам святое служение Богу и закон чистый, чтоб человек, при посредстве их мог восходить в то естественное состояние, в котором сотворен Богом. Произволяющий придти в естественное состояние отсекает все плотские пожелания свои, чтоб доставить естественное преобладание духу над плотью. 

Имеется естественное вожделение, без которого невозможна любовь к Богу. Это вожделение превращено врагом в страстное похотение. Имеется естественная ревность, без которой невозможно преуспеяние в деле Божием. Эта ревность изменилась в противоестественную, и мы ревнуем друг против друга, завидуем друг другу и лжем друг на друга. Имеется естественный гнев, без которого (невозможно приобрести чистоту; невозможно приобрести ее, если не будем гневаться на все, всеваемое в нас врагом. Этот гнев заменен в нас гневом на ближних по самым, ничтожным, ничего не значащим поводам. 

Имеется естественная ненависть, и без ненависти к греху и демонам не открывается слава души. Эта ненависть превратилась в нас в противоестественную ненависть к ближнему. Увлекаемые ею, мы заражаемся отвращением к ближнему; она изгоняет из человека все добродетели. Естественно духу нашему возвышенное ощущение презрения к врагам - демонам; но это ощущение извратилось: мы превозносимся один над другим, уязвляем друг друга, каждый признавая себя праведнее ближнего. Гордостью нашею мы соделываем Бога врагом нашим. 

Эти свойства превратились в постыдные страсти с того времени, как человек отравил себя преслушанием Богу. Приложим же всевозможное попечение устранить из себя страсти и восстановить в себе свойства человеческие в том состоянии, в котором явил их в Себе Господь наш Иисус Христос. Он - свят и обитает в одних святых. 

(Авва Исайя, 173-180)

  СВЯТЫЕ ОТЦЫ О ПОСТЕ 

Первая заповедь, данная Богом человечеству, - заповедь о воздержании, о посте. Она была необходимой для нас в раю, до падения нашего, тем нужнее она после падения. (Епископ Игнатий Брянчанинов) 

  Пост - дар древний, неветшающий, нестареющий, но непрестанно обновляемый и цветущий во всей красоте. (Святитель Василий Великий).  

Вместе с телесным постом должен быть и душевный. Есть пост телесный, есть пост и душевный. При телесном посте чрево постится от пищи и пития; при душевном посте душа воздерживается от злых помыслов, дел и слов. Настоящий постник воздерживается от гнева, ярости, злобы и мщения. Настоящий постник воздерживает язык от празднословия, сквернословия, пустословия, клеветы, осуждения, лести, лжи и всякого злоречия. Словом, настоящий постник тот, кто удаляется от всякого зла. Видишь, христианин, каков пост душевный? (Святитель Василий Великий).  

Храни очи твои и сердце твое не узрит зла. Часто глаз становится входом многих страстей: видит он раздраженного и сам возбуждается к той же страсти, видит благоденствующего не по достоинству и воспламеняется завистью, видит горделивого и впадает в ненависть. Или видит красивое лицо и впадает в вожделение. (Святитель Григорий Нисский). 

Вот как преподобный Елиазар умел побеждать свои пожелания. Случалось, что ему хотелось вкусить рыбы. Он приготавливал ее, ставил перед собой и не дотрагиваясь, укорял себя в невоздержании. Нетронутая пища, оставаясь в келий, разлагалась. Тогда подвижник говорил себе: "Теперь ешь, если хочешь". (Соловецкий Патерик). 

Однажды Авва Зенон проходил Палестину. Утомившись, он сел, чтобы принять пищу у огуречного огорода. Помысл говорил ему: "Возьми один огурец и съешь, что в этом важного?" Но он отвечал помыслу: "Воры подвергаются наказанию, так испытай себя, можешь ли ты перенести наказание?" Он встал и пять дней простоял под жарким солнцем. Изнуренный зноем, он сказал себе: "Не могу снести наказания". И потом сказал помыслу: "Если не можешь вынести наказания, то и не воруй". (Достопамятные сказания). 

Молчанием предается Бог 

Много недостатков есть у русского народа - такова уж, видимо, греховная природа наша. И одна такая страсть - к игральным картам - прочно укоренившаяся в России. Об игре в карты и гадании на них можно прочесть у классиков литературы, карты рисовали лучшие художники, а уж играли и гадали на них (и продолжают это делать) все слои общества. 

И сегодня игральные карты имеются, к несчастью, во многих домах. Люди теряют время и деньги за этим занятием. Сколько можно было бы сделать добрых дел на эти "лишние деньги", если они у кого действительно лишние. Но беда даже не в этом. Истинный христианин должен знать настоящую цену этой страсти: игральные карты - орудие бесообщения, посредством которого человек входит в контакт с демонами - врагами Бога. Карты были сознательно созданы крестоненавистниками и крестоборцами. Православный верующий должен знать и разъяснять это, ибо, по слову Святителя Василия Великого: "молчанием предается Бог". Все четыре картежные масти по сути своей подразумевают не что иное, как Крест Христов, копье, губку и гвозди, т. е. то, что было орудиями страданий и смерти Божественного Искупителя. 

По невежеству многие люди берут в руки (к примеру) карту с изображением трилистника - креста Христова, коему поклоняется полмира, швыряют ее небрежно на стол и произносят при этом "трефа", что в переводе означает "скверный" или "нечисть". Вдобавок, они еще и верят в то, что крест этот "бьется" какой-нибудь паршивой "козырной" шестеркой, не ведая, что "козырь" или "кошер" по латыни пишется одинаково и означает "ритуальные жертвоприношения". Разве ритуальные жертвоприношения могут иметь силу над Животворящим Крестом? 

Картежная масть "вини", или "пики" хулит евангельскую пику, т. е. копье святого мученика Лонгина Сотника. Как предсказывал о своем прободении Господь, говоря устами пророка Захарии, что "воззрят на Того, Которого пронзили" (Зах.12;10). Так и произошло: "один из воинов - Лонгин - копьем пронзил ему ребра" (Ин. 19;34). 

Картежная масть "черви" хулит евангельскую губку на трости. Как предупреждал о своем отравлении Христос, говоря устами Царя пророка Давида: "воины дали Мне в пищу желчь и в жажде Моей напоили Меня уксусом" (Пс. 68;22). Так и сбылось: "один из них взял губку, напоил уксусом и, наложив на трость, дал ему пить" (Мф. 27;48). 

Картежная масть "бубны" хулит евангельские кованные четырехгранные зазубренные гвозди (с четырехгранной же шляпкой), коими были прибиты руки и ноги Спасителя к древу креста. Как пророчествовал Господь о своем распятии, говоря устами псалмопевца Давида, что "пронзили руки Мои и ноги Мои" (Пс. 22; 17). Так и исполнилось: Апостол Фома, сказав "если не увижу на руках его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра - не поверю" (Ин. 20;25). Все же "поверил, потому что увидел" (Ин. 20;29). 

Распятый со Христом нераскаянный разбойник, подобно заигравшемуся картежнику, хулил крестные страдания Сына Божия и навсегда отправился в преисподнюю; а разбойник благоразумный, подавая всем пример, покаялся на кресте и тем наследовал вечную жизнь с Богом. Поэтому будем помнить твердо, что для нас, христиан, любая хула на Крест - недопустима. 

По материалу газеты "Храм" г. Бийск, март 1996 г.

  О лечении у колдунов 

"Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии. Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего. Будь непорочен пред Господом Богом твоим" (Втор. 18.9-13). 

"Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь Бог ваш". (Лев. 19,31).

  Телевизор - злой дух дома 

О многом, из того, что так или иначе влияет на наше духовное и физическое здоровье, мы имеем либо в весьма скудные представления, либо их не имеем вообще. Между тем, есть вещи, о которых должен знать каждый человек, если он всерьез думает о своем настоящем и будущем. Приобрести знания такого рода мы и хотим помочь читателям нашим новой рубрики. 

Дабы избежать обвинений в абстрактном понимании, будем говорить не о техническом изобретении, а о том, как мы им пользуемся. 

Телевизор занял неподобающее место в нашем доме. Будучи скромным средством информации, он вторгся в наши дома как завоеватель, как агрессор, монополизировав и унифицировав нашу духовную жизнь. В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян защищать самое святое - очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались все родные после трудового дня. Там они не только трапезовали, но и читали Священное Писание. Теперь их место по значению занял телевизор. Но телевизор не соединяет, а разобщает членов семьи. 

Каждый зачарован голубым экраном. Контакты друг с другом отсутствуют. Заметим, что телевизор занимает то место в комнате, где раньше был святой угол с иконами. 

Домашний недобрый дух нашего времени достаточно материализован и овеществлен. Это спутник нашей жизни и сожитель наших домов - телевизор, который то тайно влагает в нас свои мысли, то мучает явно кошмарами. 

Святые отцы отрицательно относились к театру и зрелищам, которые развивают силу воображения, тесно связанную со страстями, Иоанн Златоуст называл театр училищем страстей, хотя древнегреческая трагедия, по нашим понятиям, нравственная. Святые отцы не дифференцировали театральных постановок на полезные и вредные, положительные и отрицательные. Они осуждали сам метод - имитацию истины, игру в действительность. Телевизор, вторгшись в наши дома, лишил нас наших домов, превратил их в театральные залы, где люди просиживают часами у сцены. Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льется беспредельным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, превратились в рабов телевизора. На его поломку часто реагируем быстрее, чем на болезнь близкого нам человека. 

В Библии написано: "Не многих пускай в дом свой". Телевизор сорвал двери с нашего дома - к нам приходят и от нас уходят толпы людей, пришельцы со всех планет, призраки, созданные фантастами. Приходят без стука и спроса, не спрашивая, кто здесь гость и кто хозяин, приходят ковбои и гангстеры, приходят люди, с которыми мы не хотели бы иметь ничего общего. Дом стал проходным двором или перекрестком дорог. Таким образом, телевизор лишил нас своего дома. 

Телевизор создал новый вид человека - "Гомо-Медиум" - человека с истощенной от непрерывного зрелища, как от непрерывного пьянства, нервной системой, человека душевного распада, который не может поставить границы и фильтр внешней информации и усваивает ее, так сказать, в сыром виде - некритически, недифференцированно, одной низшей механической памятью. Смысловая память при этом притупляется, творческие силы ослаблены, человек стал иждивенцем и рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина. Телевизор восстал против человека, узурпировал власть. 

Телевизор вызвал духовный регресс, распад и деградацию человеческой души. Человек может мыслить посредством слова, человек называется в патристике словесным существом. 

Телевизор учит человека мыслить представлениями, логическое мышление при этом подавляет поток образов и представлений. Телевизор ввел изнеженность и сибаритство в человеке, грезы и мечты; он парализует волю, душа становится изнеженной, чувственной и истеричной. 

Телевизор является концентрацией страстей; страсть неотделима от чувственных образов. Аскетическая борьба со страстью - это очищение души от фантазий и представлений. Страсть облекается в форму обольстительных картин. Телевизор дает множество форм для чувственности. 

Телевизор расслабляет интеллектуальные силы человека. Ум должен упражняться, искать, преодолевать препятствия, как атлет тренирует свои мышцы, телевизор дает обильную, рафинированную, приготовленную пишу, от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению, как тело при обильном питании превращается в жир, оно дряхлеет и стареет. 

Всякое зрелище требует сопереживания, мы включаемся а поле страстей, это поле индуктирует и питает наши страсти. В каждом познании есть элемент симпатии, общности. Вид греха, сделавшись привычным, перестает быть отвратительным. Телевизор незаконно посягнул на духовную сферу. В духовной сфере есть строгая система иерархии и ценности. Душевное не может понять духовное, фантазия о духовной жизни рождает ложь, которая называется у святых отцов прелестью. Визуально представить духовный мир невозможно. Это значит профанировать духовный мир, вольно или невольно лгать на него. Это значит находиться в замкнутом кругу страстных призраков и гордых теней, вызванных к жизни собственным воображением. 

Человек нивелирует человеческую личность. Каждый человек по учению святых отцов - это малый мир. Каждый человек - это неповторимая индивидуальность. Телевизор унифицирует, обезличивает людей. 

Человек есть то, что он есть, имея в виду разумеется, не вещественную, а духовную пищу - то, что он читает, с кем общается, к чему стремится. Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионам людей. Поэтому люди стали похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, люди теряют интерес друг к другу. Телевизор гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных страстей, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, сознание становится заторможенным, человек превращается в медиум телевизора, воспринимающий его внушения... 

Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ехать на конференции, приходить в школы для занятии; он сможет сделать это, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек остается в миру, как в пустыне, холодной ко всему и чуждой для всех. Аминь! 

Архимандрит РАФАИЛ.

  Путь к Пасхе 

Когда человек готовится отправиться в путь, он должен знать цель своего путешествия, так бывает и с Постом. Пост - это главным образом духовное путешествие, а цель его - Пасха, "Праздник из праздников". Нам предстоит сорокадневный путь по пустыне Поста, но в конце этого пути уже сияет свет Пасхи, свет Царства Христова. 

Для многих, если не для большинства православных христиан, Пост состоит из ограниченного количества формальных, большей частью отрицательных правил... Мы до такой степени удалены от настоящего духа Церкви, что нам иногда почти невозможно понять, что в Посте есть что-то другое, без чего все эти правила теряют большую часть своего значения. Это что-то другое можно лучше всего определить как некую атмосферу, настроение, прежде всего состояние духа, ума и души, которое в течение семи недель наполняет собой всю нашу жизнь. Цель Поста заключается в том, чтобы смягчить наше сердце так, дабы оно могло воспринять духовные реальности, ощутить скрытую в нас до сих пор, жажду общения с Богом. 

Эта постная атмосфера, это единственное состояние духа создается главным образом богослужениями, различными изменениями, введенными в этот период Поста в литургическую жизнь. Взятые в целом, они открывают и сообщают нам самую сущность Поста, показывают, заставляют почувствовать ту светлую печаль, в которой подлинный дух и дар Поста. 

Мало-помалу мы начинаем понимать или, скорее, чувствовать, что эта печаль действительно светлая, что какое-то таинственное преображение начинает совершаться в нас. Как будто мы попадаем в такое место, куда не достигают шум и суета жизни, улицы, всего того, что обычно наполняет наши дни и даже ночи, - место, где вся эта суета не имеет над нами власти. Все, что казалось таким важным и наполняло нашу душу, то состояние тревоги, которое стало почти нашей второй природой, куда-то исчезает, и мы начинаем испытывать освобождение, чувствуем себя легкими и счастливыми. Это не то шумное, поверхностное счастье, которое приходит и уходит двадцать раз в день, такое хрупкое и непостоянное; это - глубокое счастье, которое происходит не от одной определенной причины, но оттого, что душа наша, по словам Достоевского, прикоснулась "к иному миру". И прикоснулась она к тому что полно света, мира, радости и невыразимой надежды. 

Печальный свет: печаль моего изгнания, растраченной жизни; свет Божьего присутствия и прощения, радость возродившейся любви к Богу и мир возвращения в Дом Отца. Таково настроение великопостного богослужения; таково его первое соприкосновение с моей душой. 

В течение сорока дней Крест Господень, Его Воскресение и сияющая радость Пасхи - главные темы всех великопостных песнопений, постоянное напоминание, что, как бы труден и узок ни был путь, он в конце ведет к трапезе Христа в Его Царстве. 

Возсия весна постная, цвет покаяния, очистим убо себя, братия, от всякия скверны, Светодавцу поюще рцем: слава Тебе, Едине Человеколюбче. /стихира/ 

Из книги протопресвитера Александра Шмемана "Великий пост"